Мы знаем, что, конечно, победим!..

Сергей ЛОЩЕНИН — коренной житель села Каргино Вешкаймского района. На СВО ушёл добровольцем, награждён медалью «За отвагу». Служил в третьем добровольческом отряде, который стоял в Запорожской области. Отряд дислоцировался на линии обороны, рядом располагались войсковые соединения ДНР. Вели «обычную окопную жизнь» только в бронежилетах и не в полный рост (Сергей потом даже песню написал и назвал ее «Окопная». Прим. ред.). Добровольцы в отряде были со всей России: из Сибири, с Дальнего Востока, Урала, Санкт- Петербурга, Самары. Но все очень быстро сдружились, иначе нельзя. В минуты затишья Сергей писал стихи, сочинял к ним музыку. Первыми его слушателями были «окопные» друзья. На тематической неделе нацпроекта «Культура» представляем вниманию читателей некоторые из стихов, написанных на СВО нашим местным поэтом.

Давно таких не видел стариков,

Ну где-то со средины девяностых,

Когда в стране развала и грехов Им уживаться было так непросто.

Мы знаем, что, конечно, победим.

Они же просто в это свято верят.

Что православный мир всегда един...

И мелкими шагами тропки мерят.

Из храма в магазин, потом домой,

К подвалу ближе, ведь идут обстрелы,

Услышав мины приближающийся вой,

Привычно вздрагивают измождённым телом.

Давно таких не видел стариков,

С глазами чистыми, а это очень важно,

Вот за таких и воевать готов,

Вот за таких и умирать не страшно.

Дождётся или нет земля семян?

Безлик Луганский серый горизонт.

Когда же руки крепкие славян

Для мира отодвинут дальше фронт?

Пока что не весна, ещё зима,

И старый хлеб колышется на поле,

Мышей и зайцев расплодилось — тьма,

Теперь лиса хозяйка на просторе.

А танки мелко вспахивают грунт,

И БТРами на нём канавы режут,

Камазы, застревая там и тут,

Протаптывают след по полю свежий.

Овраги и посадки разрослись,

И нет степной равнины но просторе,

Ведь после мины, что взлетает ввысь,

Воронки воронами выклевали поле.

Ветра и бороны залижут через год,

Ей нанесённые войною страшной раны,

Пусть с остановкой жизнь, но движется вперёд,

Здесь будут люди жить без страха и обмана.

Марусь, ты помнишь похоронку,

С которой началась война?

С рукой дрожащей почтальонку,

Как будто смерть — её вина.

Мать к дочери в плечо уткнулась,

Упав душою в пустоту,

В глазах та строчка кувыркнулась:

«Погиб геройски на посту...»

А к вечеру славянским хором

Завыли бабы в той избе,

Скулила псина под забором,

Так горе шло по всей земле.

Спускалась на село прохлада,

Туман тянулся от реки,

И на бревне у палисада

Дымили молча мужики.

Девчат, ребят безусых стайка,

Потупив взгляд, друг к другу жмутся,

И про себя ещё не знают,

Что с фронта третья часть вернётся.

Вздохнула тяжко баба Маша,

«Всё помню, мне лет десять было,

И через край слёз бабьих чаша.

Ох, сердце снова защемило...»

(Посвящается т. Марусе Альшаковой, почтальону в годы Великой Отечественной войны)

А на небе полусолнце,

А на сердце полугрусть,

В приоткрытое оконце

Выгляну всего по грудь.

Пятимильными шагами

За окошком дни летят,

Полустанки со столбами

По дороге невпопад.

Где-то отдохну нежданно,

Где-то крепко стукнусь лбом,

Где-то вывернут карманы,

Где усыпят серебром.

Схватываю с полувзгляда,

Понимаю с полуслова,

В полноги идти не надо,

А не то слетит подкова.

Мы живём наполовину,

Пятьдесят на пятьдесят,

Покупая в магазине

Только полуфабрикат.

Радости и грусти ровно

Больше, меньше, но слегка,

Это словно день рожденья,

Когда больше сорока.

Запад ошибся с прогнозами — культурная жизнь России беднее не стала. Наоборот, в чем-то эти запреты пошли нам на пользу. И сейчас можно уже с уверенностью сказать: российская культура испытание отменой выдержала