Их подружила война и… «Катюша»

Вася Мишанин в 1942 году окончил 8 классов Мордово-Белоключевской средней школы и вскоре в числе других был мобилизован в армию. Краткую, в несколько месяцев службу проходил в Мелекессе,Горьком, ничем не выделялся из солдат-артиллеристов.Единственным достоинством молодого воина было умение писать красивым почерком. Не раз товарищи по подразделению в недолгие минуты свободного времени просили его: «Давай, Вася, сочиним девушке письмо. Хорошо ты пишешь, душевно…» И комсомолец никогда не отказывал в просьбе солдатам, дорожил их доверием

И вот новая передислокация, на этотраз в Москву. Писарю-артиллеристу командир приказал подготовить списки солдат с подробным изложением биографических данных. К столу один за другим подходили незнакомые люди. Вот приблизился низкорослый крепыш.

- Фамилия, имя, отчество? – спросил писарь.

- Елисеев Сергей Павлович, — отрапортовал подошедший.

- Год и место рождения?

- 1924. Село Каргино Вешкаймского района Ульяновской области.

Писарь вскинул на солдата голубые глаза:

- Ба, земеля! Вот так встреча! В столице!

- А ты чей?

- Ахматовский, — улыбнулся Василий.

Строгая мандатная комиссия зачислила отличников боевой и политической подготовки комсомольцев Мишанина и Елисеева в одно воинское подразделение, но в разные батареи – третью и четвертую. Отбирали туда самых грамотных по тем временам солдат, способных быстро освоить сложную боевую технику. Личный состав ракетных самоходных установок («катюш») формировался из хорошо проверенных молодых людей, родители и родственники которых ничем не запятнали чести перед Советской властью.

Отец Василия – Михаил Семенович Мишанин – одним из первых в селе вступил в колхоз, вскоре возглавил и долгое время работал бригадиром полеводческой бригады, добровольцем ушёл на фронт. Там же к тому времени находился и его младший сын Александр, уже сумевший отличиться в боях за Родину. Правительство наградило его орденом Отечественной войны первой степени.Награду погибшего под Шяуляем брата Василий Михайлович до самой смерти берег как святую реликвию. Не дожил до светлых дней победы и отец. На него в Ахматово-Белый Ключ пришла «похоронка».

- Не было нужды беспокоиться за своих родителей и мне, — рассказывал Сергей Павлович Елисеев. – Отец до Октябрьской революции хозяйствовал на своём подворье, был участником гражданской войны, а после коллективизации работал конюхом на общественной ферме и, если бы не ранняя его смерть, лопату и метлу тоже сменил бы на винтовку. Мать долгое время носила почётное имя стахановки. Друзья-артиллеристы после первой встречи уже не расставались, обменивались сообщениями из родных мест. Василий стал шофёром самоходной установки, Сергей – её наводчиком.

К апрелю 1943 года на всём Курском выступе развернулась титаническая подготовка к кровопролитной битве. За несколько месяцев была создана мощная, глубоко эшелонированная полевая оборона. Все окопы и ходы сообщения, вырытые солдатами и мобилизованным населением, имели протяжённость около 10 тысяч километров – расстояние от Москвы до Берингова пролива. В район предстоящих сражений беспрерывным потоком шли эшелоны с материальными средствами – оружием, боеприпасами, горючим, продовольствием. Полку самоходных установок в предстоящих боях вменялось в обязанность поддерживать вторую танковую армию генерала С.И. Богданова.

Выехали из Москвы под покровом ночи, своим ходом. «Катюши» в целях маскировки укрыли брезентом. Отступая от столицы, нацисты оставляли за собой сожжённые села и города, виселицы, взрывали памятники старины, чинили зверские расправы над мирным населением. Всё это молодые воины видели собственными глазами. Они пылали ненавистью к фашизму,старались как можно скорее разгромить врага. Но путь к победе был ещё далёк. Её, победу, нужно было творить денно и нощно в кровопролитных боях. Сергею и Василию предстояло выпустить по врагу тысячи снарядов на своей и чужой территориях, перелопатить сотни кубометров земли, укрывая от рассекречивания и пеленгации «адов огонь», выпускаемый из «катюш». Первый бой приняли под городом Севском. Теперь по прошествии времени, когда написаны и изданы воспоминания прославленных полководцев и военачальников, обнародован многотомный труд «История второй мировой войны 1939 – 1945 годов», хорошо известно, сколько миномётных и артиллерийских стволов стояло на каждом квадратном километре под Орлом,Белгородом, Курском, сколько обрушилось на здания и людей смертоносного груза с земли и воздуха. Враг был ещё силён и жесток. На Курск налетало одновременно до 200 самолётов, которые,отбомбившись, возвращались снова и снова. Гитлеровское командование в контратаки бросало танки. Наводчику Елисееву не раз приходилось брать на оптическую мушку прицела вражеские «фердинанды» и «тигры». 

- Расстрел в лоб, — вспоминал Сергей Павлович, — на «катюшах» применяли только в исключительных случаях. Тут кто кого: или ты его, или он тебя. Всё решали секунды. Расчёт наш верил в свои возможности и разил врага наверняка. За «катюшами» фашисты охотились здорово. Бывало, только отстреляешься, как уже видишь, в твою сторону вражеские самолёты летят, — поддерживал в разговоре друга Василий Михайлович. – Но только советских миномётчиков на том месте уже нет. Они сменили позицию и готовятся к новому сокрушительному удару. Много их было, этих ударов, за год войны. Убелённые сединами артиллеристы, разложив на столе благодарности командования за боевые подвиги,рассматривают пожелтевшие от времени листы. Вот благодарность Верховного Главнокомандующего за овладение гордом Умань, эта – за город Вапнярка, эта – за форсирование реки Днестр, овладение городом Бельцы и за выход на государственную границу – реку Прут. Эта – за освобождение столицы Польши Варшавы, эта – за вторжение в немецкую Померанию…

А вот очередной документ, ставший исторической редкостью: «…Приказом Верховного Главнокомандующего №359 от 2 мая 1945 года за овладение столицей Германии городом Берлином Вам объявлена благодарность». И подпись – гвардии подполковник Зазирный. Сослуживцы, когда читали этот приказ, всегда лукаво улыбались, переглядывались, понимая друг друга с полуслова.

- Подполковник Зазирный не даёт нам жизни мирной, — в рифму произносил Сергей Павлович. 

- Боевой был командир, — соглашался Мишанин. – Сухой, статный, выносливый. Всё у него было построено на секундах, требовал от солдат-миномётчиков автоматического исполнения действий. И сам во всём подавал пример.

- Хотя и чрезвычайно требовательный, но и душевный, — добавлял Елисеев. И, обращаясь к другу, в очередной раз  спрашивал: — Помнишь, как он скомандовал открыть огонь по Берлину?

- Это когда бомба-то не разорвалась?

- Именно бомба…

- А ведь я-то, грешным делом, подумал тогда конец нам, — признавался Сергей Павлович. – Прямо на расчёт летит, с воем и визгом. Всю войну берегли «катюшу» пуще глаза, а тут у самой подворотни лютого зверя придётся погибнуть вместе с грозной техникой. К счастью, бомба не разорвалась…

- Вечное спасибо за это немцам-антифашистам. Это они уберегли гвардейский расчёт от неминуемой погибели: не начинили металлическое тело бомбы взрывным запалом. Чтобы никогда и нигде не взрывались толовые, термоядерные, нейтронные бомбы, не гасили своей разрушительной силой человеческие жизни и материальные ценности. Воины гвардейского миномётного Уманского, Варшавского Краснознамённого орденов Суворова, Кутузова и Александра Невского полка Василий Мишанин и Сергей Елисеев возвратились с фронта при орденах и медалях. А сотни их односельчан, одноклассники и однокашники сложили головы на поле брани. Честно и достойно воевали и трудились после войны друзья – фронтовики Мишанин и Елисеев. Как же иначе… Жили и работали «за себя и за того парня»…