Гарин-Михайловский в истории Вешкаймского района

Окончание. Начало в № 51 от 18.12.2019г.

Другой раз, перед новым годом, приятели встретились в поезде, и Гарин-Михайловский говорил Скитальцу: «А я вот недавно имение купил без гроша в кармане – вот это штука! Даже расходы по купчей бывшая владелица за меня заплатила!

- Как же это так?

- А так! Почтенная женщина, давно меня знает, встретились вот так же, как мы сейчас с вами. «Вам, говорит, непременно надо купить моё имение, оно вам подходит, и вам я бы продала». – «Да у меня денег нет!». – «Пустяки. Не надо никаких денег!». Ну, купил вот, сам не знаю зачем, имение-то с переводом долга – еду теперь туда; говорят, рошее имение, красивое, Белый Ключ называется, совсем близко оттуда, куда вы едите! Ба! – вскричал вдруг Гарин, как бы осенённый внезапной мыслью. – Непременно приезжайте ко мне под Новый год! Всего 20 вёрст от станции, я и лошадей пошлю! Непременно! У меня там вся семья: и жена, и дети, везу вот всякие финтифлюшки для ёлки, будем Новый год встречать вместе». Я, конечно, согласился приехать в Белый Ключ и своё обещание исполнил. Это была встреча 1903 года». Белый Ключ – это, конечно же, Ахматово-Белый Ключ, а вот станция, до которой «всего 20 вёрст», это может быть и Вешкайма, и Шарлово.

«Когда под Новый год, — продолжает вспоминать Скиталец, — я высадился на указанной станции, меня действительно ожидала гаринская пара вороных, запряжённая цугом, или, как говорят на Волге, гусём; кругом лежали глубокие снега, трещал сильнейший мороз, как и полагается в России под Новый год. С холоду, что ли, кровные кони мчались как бешеные, и ямщик всю дорогу, что называется, висел на вожжах, а чёрные, злые, взмыленные лошади в серебряной сбруе неслись как в сказке, обдувая меня пеной со своих удил, смешанной с кровью, и целым облаком серебристой снежной пыли. Двадцать вёрст мы пролетели в час – никогда я не испытывал такой быстрой езды на лошадях!» Тёмной ночью кони подъехали к ярким огням барского дома. Там же сияла елка, а сквозь морозные окна было видно, как в комнате двигались тени. Около дома Скиталец заметил пруд, теперь замёрзший и покрытый снегом, и старые вётлы. «Должно быть, красивое место!», — подумал он. «Дом был полон гостей, — читаем мы далее воспоминания, — ёлка сверкала огнями, кто-то играл на рояле, собирались петь хором. Тут я впервые познакомился с женой Гарина, Верой Александровной Садовской, и их детьми, тогда ещё школьного возраста и ниже. Старшую дочь звали Верой, среднюю – Никой, а маленькую девочку – Вероникой. Родители тоже были Вера и Ника! Вера и Ника в итоге давали Веронику. Даже при наречении имён своим детям неунывающий родитель «играл» красивыми словами.

Вера Александровна происходила из семьи миллионеров Садовских,выросла буквально во дворцах и, соединяя свою судьбу с бурной судьбой Гарина, имела, говорят, значительный капитал, который, конечно, и был ею скоро истрачен на широкие фантазии беззаветно любимого супруга. В юности она была красавицей, но теперь – в возрасте тридцати с лишком лет – преждевременно располнела, хотя всё ещё была хороша; в особенности красивы были её глаза и длинные, чуть не до земли,золотистые, пышные волосы, которые в распущенном виде могли покрыть всю её фигуру. Наконец-таки Гарин «отдыхал» в кругу любящей семьи, дети обожали его, жена сияла от счастья: ведь большую часть года они только скучали и мечтали о нём, вечном путешественнике, и настоящее свидание было редким праздником для них.

Наутро после завтрака Гарин с семьёй и я гуляли по имению, катались на лыжах, а после обеда пошёл снег, задула метель, к подъезду подкатили новые сани, запряжённые цугом, чёрные, злобные, пышущие кони взвились как черти и опять понесли нас с ним куда-то».

Гарин-Михайловский родился 20 февраля 1852 года в семье генерала Георгия Антоновича Михайловского и Глафиры Николаевны, после окончания института путей сообщения работал инженером на строительстве железной дороги. Он – автор знаменитой тетралогии «Детство Тёмы», «Гимназисты», «Студенты», «Инженеры», над которой работал всю свою творческую жизнь. Последнюю часть тетралогии «Инженеры» до конца не закончил, и её после его смерти готовил к печати А.М. Горький, тоже оставивший воспоминания о талантливом авторе. Гарин много путешествовал вокруг света, гостил в Корее и Японии. Кроме основной работы по специальности он занимался лесным делом,брал казённые подряды, арендовал имения. В начале 1900 года взял в аренду на 2 года земли у села Тургенево Ставропольского уезда, бывшего Чердаклинского района, и одновременно по договору стал управляю-щим имением В.А. Садовской в селе Ахматово Белый Ключ ныне Вешкаймского района. Иногда становился богатым человеком, но тотчас же затевал что-либо безнадёжно фантастическое (благодаря богатству своих жён – миллионершам) и вновь оказывался без копейки.

Писал Михайловский в основном в дороге, сидя в вагоне, в каюте парохода или в номере гостиницы. «Писал не для славы, — отмечал Скиталец в воспоминаниях, — и не для денег, а так, как птица поёт, так и Гарин писал – из внутренней потребности… Гарин и к таланту своему не мог отнестись серьёзно и написал разве десятую часть того, что должен был написать… Для него главное было – сама жизнь, игра с препятствиями,волнения риска, воплощение красивых фантазий в действительность,постоянная бешеная скачка над краем пропасти».

Весной 1905 года Гарину удалось получить миллионный государственный подряд на поставку сена для русской армии. Но казённые миллионы были истрачены, поставка осталась незаконченной, предстоял скандал. Гарин вновь оказался без денег, как и раньше, когда он засаживал целые поля маком, или совершал другие чудачества. Надвигалась революция 1905 года, Николай Георгиевич загорелся желанием издавать новый журнал. На редакционном заседании он вдруг почувствовал себя дурно, схватился за сердце и, вскрикнув: «Подкатило!» — упал мертвым.

«До утра лежал он на редакционном столе, накрытый простынёй, се-дой и страшный, – заканчивал свои воспоминания Скиталец. Писатель Гарин-Михайловский, через руки которого прошли миллионы рублей,умер, не оставив после себя ни копейки денег. Хоронить было не на что. На похороны его была сделана подписка».Знаменательными были слова Н.Г. Гарина-Михайловского, сказанные А.М. Горькому: «Счастливая страна Россия! Сколько интересной работы в ней, сколько волшебных возможностей, сложнейших задач! Никогда никому не завидовал, но завидую людям будущего, тем, кто будет жить лет через тридцать, сорок после нас». А было это в декабре 1906 года, последнего года его жизни, в России бушевала революция.